Евгений Николаевич Дмитриев. Воспоминания о моем отце Николае Фёдоровиче Дмитриеве

(публикуется в сокращении)

Никогда не забуду то время, когда отец на ночь рассказывал мне сказки.

У него была своя особенная сказка с продолжениями. В основном он рассказывал мне именно эту сказку. Сказка эта была о приключениях четырех котят. Начиналась она словами: «Жили-были четыре котенка: один – белый, другой – серый, третий — зеленый, четвертый – синий». Они в сказках путешествовали, попадали в разные непредвиденные ситуации. Истории с котятами были очень интересными, я с удовольствием их слушал и засыпал. Мне в то время было 2-3 годика.

Несмотря на то, что прошло уже много лет с тех пор, эти сказки мне настолько понравились и запомнились, что в наши дни я их рассказываю уже своему сыну, и он с огромным удовольствием слушает их.

На всю жизнь запомнилось мне одно из выступлений моего отца, когда он перед огромной аудиторией со сцены читал свои стихотворения. Это было в Центральном Доме Литераторов.

Мы с мамой сидели в одном из средних рядов зала, примерно по центру по отношению к сцене. Мне было тогда лет шесть. Я прекрасно помню те чувства, которые меня охватили, когда мой отец вышел на сцену и подошел к микрофону. Я сиял от счастья. Я улыбался во весь рот.

Отец сначала посмотрел на зрительный зал и увидел меня. Наши взгляды встретились. Ему тоже захотелось мне в ответ улыбнуться, и он чуть-чуть улыбнулся. Но надо было приступать к прочтению стихотворений, он сдержал себя, заминки не было, и выступление началось.

Уже после выступления я спросил его: «Папа, ты видел меня, видел, как я тебе улыбался?» На что он ответил: «Конечно, видел, сынок!»

Я очень гордился тем, что мой отец – известный человек и выступает на сцене перед такой большой аудиторией.

В 1980-х мы всей семьей регулярно ездили к бабушке моего отца, Прасковье Ивановне, в деревню Аниськино, расположенную в Петушинском районе Владимирской области.

Прасковья Ивановна всю свою жизнь прожила в этой деревне, пережила времена царствования последних двух царей, революцию, а также Первую и Вторую мировые войны.  Здесь Прасковья Ивановна от мужа Федора родила четверых детей: двух мальчиков – Алексея и Сергея и двух дочерей – Надежду и Клавдию.

Клавдия Федоровна – мать Николая Дмитриева.

Отец и мать Николая часто привозили его маленького к бабушке. Здесь он, когда был маленьким, оставался на лето. Деревня Аниськино стала его второй родиной.

Будучи взрослым, когда у  него была уже своя семья, он регулярно возил нас к своей бабушке в деревню, за что мы были ему благодарны.

По дороге в деревню, а дорога занимала четыре с половиной часа, отец любил рассказывать разные истории о грибных и ягодных местах… и всегда он рассказывал эмоционально, поэтому слушать было очень интересно.

Бабушка Паша всегда радостно принимала нас, и мы тоже очень рады были ее видеть. Она сразу приглашала нас за стол, ставила большой самовар на углях, а к самовару – булочки и пирожки собственной выпечки.

Будучи в деревне, мы ежедневно с отцом ходили по грибы и по ягоды. Недалеко от деревни есть озеро «Черное». Почти что каждый день мы ходили купаться на это озеро. Отец умел и очень любил плавать. Он мог плавать как угодно: брасом, кролем, баттерфляем, на спине… Озеро в длину составляло около двух километров. Ему ничего не стоило переплыть его туда и обратно, не переворачиваясь на спину для отдыха. Он научил и меня плавать. Но так, как он умел плавать, я до сих пор не умею.

Из деревни домой мы всегда возвращались в отличном настроении, с несколькими ведрами ягод и грибов, большую часть которых составляли благородные грибы.

Несколько раз мы всей семьей ездили на родину отца в село Архангельское Рузского района Московской области. Одна из этих поездок в середине 1980-х годов особенно мне запомнилась.

В тот раз мы приехали под вечер. Был теплый летний день. Надвигалась гроза.

Деревня Архангельское обладает удивительной особенностью: если где-то неподалеку проходит грозовой фронт, то он обязательно пройдет над этой деревней и устроит здесь светопреставление: молнии, громы. Интересно и громко.

Но гроза еще была далеко, и отцу очень захотелось до грозы успеть сходить на кладбище навестить своих родителей…

А я в свою очередь очень захотел пойти с отцом.

Мама была и против того, чтобы отец один ходил, и против того, чтобы мы шли вдвоем. Но, когда мы убедили маму, что мы быстро вернемся, только туда – и сразу назад, мама согласилась.

Однако перед тем как пойти со мной, отец меня спросил: «А тебе не страшно вечером на кладбище идти?» Мне тогда было лет десять. Я на полном серьезе ответил ему: «Нет, а чего бояться, ведь если покойники выйдут к нам, бабушка и дедушка скажут, что мы их родственники, и ничего плохого не случится!»

Мы сходили, навестили, постояли немножко и вернулись назад к маме, которая ждала нас около палатки.

В 1980-х годах мы несколько раз летом ездили на море на юг. В одной из этих поездок произошел один забавный, незабываемый случай.

Приехали мы в Сочи. Остановились в гостинице. В первый же день было решено пойти на природу…

На природе мы немного задержались, солнце уже заходило за горизонт, пора было возвращаться, иначе мы рисковали бы идти в гостиницу в полной темноте: на этих широтах сумерек практически нет, с заходом солнца моментально темнеет, и наступает ночь.

По дороге в гостиницу отец с мамой делились впечатлениями о первом дне, проведенном здесь.

На первом этаже гостиницы к нам подошла служащая гостиницы, как мы поняли – консьержка, и сказала: «Молодые люди, прошу вас, когда поднимитесь на свой этаж, не шумите!» Отец и мама спросили: «Почему вы так говорите, что-то случилось?» Она объяснила: «Вы, что, разве не знаете? Приехал известный поэт из Москвы! Может быть, он сейчас что-нибудь пишет!»

После этого эпизода весь оставшийся вечер отец и мама вполголоса размышляли, кто бы это мог приехать. Отец сказал, что, наверняка, знает этого писателя или поэта и, как только наступит утро, обязательно выяснит, кто именно приехал и зайдет поздороваться и пообщаться.

Наступило утро. Отец спустился вниз. Каково же было его удивление, когда он выяснил, что тот самый известный поэт, о котором вчера говорила консьержка, был он сам, поэт Николай Дмитриев!

Интересный случай произошел в другую поездку на юг.

На этот раз отца и всю нашу семью пригласил сослуживец отца по армии, художник Николай Семененко. Жил он в то время в городе Лазаревское недалеко от Сочи. Он часто приглашал нас к себе в гости, но не всегда у нас была возможность принять его приглашение и приехать. В этот раз получилось.

Он был чрезвычайно рад нас видеть. На следующий день он повел нас в горы.

Выше подошвы горы мы не поднялись. Но и здесь было интересно: заросли колючей ежевики, какие-то незнакомые южные растения.

Потом мы пошли дальше и через некоторое время вышли на небольшую полянку, где располагались деревянные стол и две скамейки около стола.

Отец нес в рюкзаке съестное, которое и выложил здесь на стол. Главным блюдом был шашлык. Отец развел небольшой костерок, и довел шашлык до готовности. Мы вкусно поужинали, то, что не доели, оставили на столе.

Быстро стемнело – зашло солнце. В воздухе появились светлячки. Я никогда раньше не видел светлячков. Я был в восторге и громко говорил: «Смотрите, они светятся!» Отец разделял мои эмоции и улыбался.

Вдруг, где-то позади нас послышался негромкий шум и какое-то, тоже негромкое, завывание. Мы оглянулись и увидели на столе, за которым мы недавно сидели, каких-то зверей, похожих на волков, но меньших в размере. Я спросил «Кто это?» Друг отца ответил: «Это – шакалы. Видимо, они ждали, когда мы закончим ужинать, и теперь доедают то, что мы не доели». Тогда я спросил: «А они не кусаются?» На что он ответил: «Их не нужно бояться. Они на людей не нападают». Тем не менее, мы уже нигде не задерживались и бодрым шагом направлялись в сторону дома.

Эта прогулка запомнилась мне  на всю жизнь!

Однажды в 2003 году в сентябре к нам в гости, в деревню Аниськино (дом и участок перешли нам по родственной линии), приехал по приглашению поэт Юрий Кузнецов.

Я в то время был в Москве.

То, что происходило в те несколько дней, в которые он гостил у нас, подробно написано в рассказе отца «Последняя осень поэта» в книге «Зимний Никола». Этот рассказ также можно найти на сайте, посвященном поэту Николаю Дмитриеву: http://www.nikdmitriev.narod.ru в разделе «Проза».

Есть в этом рассказе одна деталь, на которую нельзя не обратить внимания.

Отец и Юрий Поликарпович общались. Все шло своим чередом.

Но,  когда они ехали на «газели», возвращаясь после похода в лес за грибами, Юрий Поликарпович вдруг ни с того ни с сего сказал, и эта фраза никак не укладывается в контекст: «Вот меня всего перетряхнет, и я из большого Кузнецова стану маленьким Дмитриевым». Мой отец, конечно, воспринял это высказывание образно и начал что-то возражать, приводя свои аргументы.

Но кто бы мог тогда подумать, что это высказывание можно понимать буквально и что оно имеет пророческий смысл?  Кто бы мог тогда подумать, что эти люди станут родственниками, потому что у них будет общий внук (маленький Дмитриев)!

И ведь как скоро развивались последующие события, как скоро «затрясло»! В ноябре 2003 года Ю.П.Кузнецова не стало, в 2004 году я познакомился с его дочерью, в 2005 году мы поженились (жена оставила свою фамилию), в 2008 году у нас появился сын, мы ему дали имя Юра, в честь одного деда, фамилию – Дмитриев — в честь другого деда.

Был большой Юрий Кузнецов, появился маленький Юрий Дмитриев!

Признаюсь, вышеупомянутый рассказ отца с высказыванием Юрия Поликарповича я первый раз прочитал уже после того, как мы с женой дали имя нашему ребенку, так что первое время после прочтения я пребывал в каком-то  особенном состоянии.

 Август 2011 года.

Опубликовано в журнале «Балашиха: Голоса сердец» №3(21)2011.