МОНАШЕСКАЯ ОБЩИНА СВЯТО-УСПЕНСКОГО ТАДУЛИНСКОГО МОНАСТЫРЯ В 1917 – 1920-Е ГГ.

Значимость религиозного фактора в повседневной жизни современного общества обуславливает повышение научного интереса к проблемам конфессиональной истории. В связи с этим видится актуальным исследование истории православных монастырей, которые оказывали заметное влияние на поддержание духовных традиций. Освещение деятельности монашеской общины Тадулинского монастыря позволит отразить эти аспекты на местном уровне.

История Свято-Успенского монастыря не являлась предметом самостоятельного исследования в советский период. В 1994 г. в газете «Жыццё Прыдзвiння» была опубликована статья известного витебского краеведа Д.Р. Газина «Вымнянская жамчужына» [1], в которой автор отразил основные этапы монастырской истории, привел воспоминания местных жителей об обстоятельствах разрушения Успенского собора в годы Великой Отечественной войны. Таким образом, на сегодняшний день нерешенными остаются проблемы функционирования монастырской общины в послереволюционный период.

Цель исследования – осветить деятельность монашеской общины Свято-Успенского Тадулинского женского монастыря в 1917–1920-е гг.

Источниковую базу исследования составили материалы Государственного архива Витебской области. Среди них особый интерес представляют протоколы заседаний местных и губернских органов советской власти, отражающие решение текущих вопросов, ежедневную практическую сторону работы. В частности процесс закрытия монастыря, регистрацию приходской общины (Фонд 1821), процедуру  изъятия церковных ценностей (Фонд 123), выселение монахинь Тадулинской обители (Фонд 10051). Организационная документация, в которую входят уставы приходской общины и сельскохозяйственных артели, отражает цели и задачи организаций, определены их права, структура, порядок работы исполнительных органов (Фонды 14 и 104). В работе также были использованы материалы Государственного архива Орловской области, УФСБ России по Орловской области, а также ГУ МВД по Новосибирской области  [2; 3; 4].

Охарактеризовать положение церковных структур в исследуемый период помогают документы нормативно-правового характера. Это Декрет СНК РСФСР от 8 ноября 1917 г. «О земле» и Декрет от 23 января 1918 г. «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» [5]. В них содержатся положения, определяющие права религиозных объединений, порядок пользования культовыми сооружениями и пр.

Методологическую основу исследования составили принципы историзма и объективности. В работе применялись общенаучные методы анализа и синтеза, индукции и дедукции и специально-исторические – историко-системный, сравнительный, ретроспективный.

 К 1917 г. монашеская община Тадулинского женского монастыря состояла из 57 насельниц. Основу общины составляли уроженки Витебской и Орловской губерний. Большинство насельниц начинали свой иноческий путь непосредственно в Тадулинском монастыре. По происхождению это были в основном крестьянки. Некоторые из них до поступления в монастырь окончили сельские народные училища или церковно-приходские школы. Основными занятиями в монастыре были работы по хозяйству, клиросное послушание, преподавание пения и рукоделия в женском училище. Ряд монахинь выполняли административные (настоятельница, казначея, благочинная), а также хозяйственные (церковница, ризничная) функции, участвовали в совершении богослужений (уставщица, регент).

Приходская община. После Октябрьской революции 1917 г. произошло изменение государственно-церковных отношений. Декретами «О земле» и «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» все церковные структуры, в том числе православные монастыри, лишалась всего движимого и недвижимого имущества и прав юридического лица. Религиозные организации, только зарегистрировавшись, могли получать по договору на условиях бесплатного пользования здания и предметы, предназначенные для богослужебных целей. Не предназначенное для богослужебных целей имущество, земли и прочее предписывалось передавать Советам [5, с. 13; 5, с. 25]. Специального законодательного акта о ликвидации монастырей Советская власть не принимала, однако реализация первых декретов обозначила выразительное экономическое и административное давление на церковь, нацеленное на решительный подрыв ее экономической основы. Именно это направление, а не антирелигиозная пропаганда, стало доминантой церковной политики на начальном этапе.

В условиях потери собственности руководство Тадулинского монастыря искало пути сохранения монашеской общины. Выходом стала регистрация монастырского храма в качестве приходского и включение в состав актива сестер обители. В июле 1923 г. Витебский уездный исполком зарегистрировал приходскую общину Успенской церкви, которая  состояла из 151 члена, включая 48 монахинь. Деятельность приходской общины регламентировалась Уставом. Община имела право устраивать молитвенные собрания, управлять имуществом, получаемым по договорам от местных органов, участвовать в съездах религиозных обществ, назначать священнослужителей для совершения религиозных обрядов. Управление общиной поручалось общему собранию членов и президиуму, который состоял из председателя, секретаря, члена президиума и двух кандидатов. Председателем церковно-приходского совета была избрана настоятельница монастыря монахиня Есфирь (Вяль), секретарем – монастырский священник Николай Пригоровский. Все вопросы функционирования общины решались общим голосованием. Финансовые средства общины составляли членские взносы и пожертвования  [7, л. 33–34 об.]. Мы крайне мало знаем о богослужебной и приходской деятельности Тадулинской общины этого периода. В годы активности обновленческого движения община придерживалась патриаршей церкви. Об этом косвенно свидетельствует обращение к местным властям с просьбой разрешить приезд на престольный праздник епископа Иннокентия (Ястребова), которое не было удовлетворено [8, л. 215–215 об.].

Советские школы на территории монастыря. 18 октября 1918 г. на территории духовного училища и монастырской приходской школы была открыта «Тадулинская трудовая советская школа» первой ступени. В 1918/19 учебном году там обучалось 111 учеников. Среди 6 преподавателей были учителя бывшего женского училища, монастырские послушницы. С 25 августа 1920 г. работала школа имени III Интернационала с детским пансионатом. В школу принимались дети красноармейцев и «беднейшего населения» [9, л. 16].

Гражданская война, продразверстка и сильная засуха вызвали летом 1921 г. голод в Поволжье, жертвы которого исчислялись сотнями тысяч. Осенью 1921 г. в монастырских помещениях был организован детский дом детей Поволжья. Монахиням было предписано выселиться в фольварок Зайбужье, однако достоверно известно, что часть сестер оставались на территории монастыря и принимали участие в жизни Тадулинского интерната [10, л. 68, 147].

Изъятие церковных ценностей. В рамках помощи голодающим Поволжья проходила кампания по изъятию церковных ценностей. В мае 1922 г. представители Витебской уездной комиссии помощи голодающим Поволжья составили инвентарную опись наиболее ценных монастырских предметов, а месяцем позже провели их изъятие. В числе изъятого – богослужебная утварь, украшения с икон и оклады с книг [11, л. 254–258]. Одновременно прошли обыски и изъятие денежных средств и наградных крестов у игуменьи Анфисы (Кузмицкой), настоятельницы монахини Есфири (Вяль) и монастырского священника Николая Пригоровского [12, л. 119, 121].

Тадулинская сельскохозяйственная артель. Переход к новой экономической политике на общероссийском уровне предоставил возможность монашеским общинам организовывать трудовые коллективы. 4 октября 1922 г. Тадулинская община на общем собрании приняла решение основать трудовую артель и обратилась с заявлением в Губернское земельное управление. В обращении указывалось, что члены общины совместно личным трудом обрабатывают землю, имеют общие доходы и в срок выполняют продналог. Также указывалось на то, что члены общины выполняют различные «изящные кустарные работы и хотят быть полезными государству».

Земельный отдел Витебского губисполкома зарегистрировал артель и утвердил «Устав сельскохозяйственной артели Тадулинская». По уставу артель имела в пользовании 20 десятин земли, огород размером ¼ десятины и сад размером ¾ десятины. Делами артели управляли общее собрание и коммунальный совет, в который входили монахиня Есфирь (Вяль), М. Левина, А. Шпаковская, А. Саутченкова, С. Иванова. Всего в состав артели входило 50 человек в возрасте от 25 до 70 лет.

В первые годы существования Тадулинская артель смогла добиться закрепления за собой прав на пользование монастырским садом и огородом, которые оспаривала образованная в части бывших монастырских построек Тадулинская школа.

 Кроме обработки земли члены артели занимались кустарным производством тканей и ниток, рукоделием. Интересно, что среди экспонатов, представленных в 1923 г. на Всероссийской сельскохозяйственной кустарно-промышленной выставке от Витебской губернии, присутствовали предметы, произведенные Тадулинской артелью [13, лл. 63–66].

Помимо организационных вопросов, связанных с земледелием и ремеслом, артели приходилось решать проблемы с жилыми помещениями, так как все пригодные к использованию монастырские постройки были переданы школе. Уполномоченная артели Есфирь (Вяль) обращалась в Витебский Уисполком с просьбой предоставить для проживания 2-х этажный полуразрушенный монастырский флигель, пустующий после выселения из него детей Поволжья. Тем не менее, районные власти, имея целью ликвидацию артели, предприняли попытку распределить недвижимость монастырского комплекса и в августе 1925 г. приняли решение продать некоторые здания [14, лл. 55–57].

14 марта 1928 г. Витебский окружной исполком принял решение о ликвидации Тадулинской сельскохозяйственной артели. В документе отмечалось, что под видом артели существует и действует женский монастырь. На этом основании было решено ее распустить, руководящие органы и монахинь выселить из округи, больных и нетрудоспособных насельниц передать в Собез или отправить к родственникам. Имущество было решено передать райисполкому, а земельный фонд – в пользование крестьян, с поручением организовать новую трудовую артель [15, лл. 72–73]. Вероятно, принятое решение не было исполнено и монастырская артель просуществовала еще более года, так как на заседании окрисполкома 12 июня 1929 г. было решено подтвердить постановление от 14 марта 1928 г. «О ликвидации Тадулинской артели монахинь и организации новой артели из бедняков» [8, л. 12].

Дальнейшая судьба насельниц Свято-Успенского Тадулинского монастыря нам не известна. По воспоминаниям, некоторые остались проживать в этой местности, кто-то переселился к родственникам. В фондах Государственного архива Орловской области содержатся сведения о том, что бывшая настоятельница монастыря, монахиня Есфирь (Вяль), с 1930 г. проживала в г. Орел и работала одеяльщицей на фабрике имени Парижской коммуны. В 1937 г. она была арестована и приговорена к 8 годам заключения в исправительно-трудовом лагере. В УФСБ России по Орловской области находится архивное уголовное дело, из которого следует, что монахиня Есфирь (Вяль) умерла 23 декабря 1940 г. отбывая наказание в ИТЛ Новосибирской области [2, л. 101 об.; 3; 4].

Последние упоминания об Успенском соборе как о действующей приходской церкви датируются 1929 г. По воспоминаниям местных жителей в Успенском Тадулинском соборе богослужения и таинства крещения совершались вплоть до 1939 г., однако документального подтверждения этим словам не имеется. Накануне Великой Отечественной войны на стенах в храме еще сохранялись фресковые росписи, но богослужение уже не совершалось и здание храма пустовало. Осенью 1943 г. при отступлении немецких войск храм был взорван. Уцелевшие при взрыве остатки кирпичных стен после войны разобрали и вывезли на укладку дороги до центра сельсовета в г.п. Яновичи. На сегодняшний день частично сохранились фундамент и подвальные помещения монастырского комплекса.

Таким образом, период 1917–1920-е гг. характеризуется для Тадулинского монастыря попытками сохранить монашескую общину, реорганизовать богослужебную и приходскую жизнь в изменившихся общественно-политических условиях. В это время при Успенском соборе Тадулинского монастыря была зарегистрирована приходская община из числа монахинь и активных прихожан. Насельницам удавалось поддерживать общинную и богослужебную жизнь в монастыре. Проведенная национализация земельного фонда и имущества лишила монастырскую общину источников существования.

В помещениях, ранее принадлежавших обители, поочередно располагались разные виды новообразованных советских детских учебных заведений. В связи с этим насельницам предписывалось покинуть территорию. Однако часть сестер остались и принимали участие в работе Тадулинского детского дома, организованного для детей, прибывших из голодающих районов Поволжья.

В период проведения кампании по изъятию церковных ценностей в пользу голодающих Поволжья из монастырских храмов было реквизировано все ценное имущество, включая богослужебную утварь и денежные средства. Настоятельницу и священника подозревали в сокрытии, поэтому производились обыски.

В годы реализации новой экономической политики для сохранения организованной жизни общины в рамках действующего законодательства была создана трудовая артель, впоследствии преобразованная в сельскохозяйственную, которая занималась обработкой земли и кустарными промыслами. Вместе со свертыванием нэпа и переходом к политике сплошной коллективизации в конце 1920-х гг., которая отметилась, в том числе, усилением репрессивной политики в отношении религиозных обществ, Тадулинская сельскохозяйственная артель была распущена.

 Любовь Василицына

Список использованной литературы

1. Газiн, Д. Вымнянская жамчужына / Д. Газiн // Жыццё Прыдзвiння. – 1994. – 30 лiпеня. – С. 4; 30 жнiўня. – С. 3; 6 верасня. – С. 4; 10 верасня. – С. 2; 17 верасня. – С. 2.
2. УФСБ России по Орловской области. – уголовное дело № 6794-П.
3. Государственный Архив Орловской области. – Ф. Р-15. – Оп. 5. – Д. 2. – Списки лиц, лишенных избирательных прав.
4. Архивная справка Государственного Управления МВД по Новосибирской области № 10/9423 от 19 августа 2014 г.
5. Первые декреты Советской власти. – М.: Политиздат, 1979. – 78 с.
6. Православная церковь на Витебщине (1918–1991): Документы и материалы / редкол.: М.В. Пищуленок (гл. ред.) [и др.]; сост. В.П. Коханко (отв. сост.) [и др.]. – Мн.: НАРБ, 2006. – 365 с.
7. ГАВО. – Фонд 1821. – Оп. 1. – Д. 693а: Дело о регистрации религиозных общин Витебского уезда. 1923 г.
8. ГАВО. – Фонд 118. – Оп. 1. – Д. 352: Пратаколы пасяджэнняў прэзыдыуму АВК. 1929 г.
9. ГАВО. – Фонд 1656. – Оп. 1. – Д. 9: Протокол заседаний Витуревкома и доклад о результатах обследования школ Вымнянской волости. Переписка с уездными учреждениями и школами по хозяйственным вопросам.
10. ГАВО. – Фонд 104. – Оп. 1. – Д. 36: Постановления и протоколы заседаний президиума и пленумов Витебского уисполкома за 1922г. Копии
11. ГАВО. – Фонд 2458. – Оп. 1. – Д. 1: Витебская уездная комиссия помощи голодающим Поволжья.
12. ГАВО. – Фонд 123. – Оп. 1. – Д. 761: Акты по изъятию церковных ценностей в пользу голодающих по Витебской губернии.
13. ГАВО. – Фонд 14. – Оп. 1. – Д. 992: Дело об организации сельскохозяйственных производительных артелей по Витебскому уезду.
14. ГАВО. – Фонд 1019. – Оп. 1. – Д. 28: Протоколы заседания Президиума Суражского райисполкома за 1926 г.
15. ГАВО. – Фонд 10051. – Оп. 1. – Д. 660: Протоколы заседаний фракции КП(б)Б при Витокрисполкоме и президиуме окрисполкома.