История сохранила для потомков имена тех, кто предал Православную Церковь в Литве и Белоруссии под власть Рима, гонителей православных, которых папы Римские возводили в ранг «святых мучеников». О них мы ещё скажем. Но вначале наша речь будет о тех, кто защищал Православие от преследования униатов и иезуитов и поддерживал униженный русский народ в Польской державе.
В журнале «Странник» за 1861 год помещен очерк историка Михаила Кояловича о чашнике * Лаврентии Древинском, который в течение тридцати лет отстаивал интересы православных на сеймах Речи Посполитой и за свою ревностную деятельность был любим и почитаем в народе.
В марте 1607 года умер столетний князь Константин Константинович Острожский. Полвека он был покровителем и защитником Православия на западнорусских землях. Как отмечали современники, его нельзя было прельстить никакими благами и почестями – их у него было достаточно. От его справедливых обличений смущался король; его стороной обходили иезуиты; одно его появление в сенате или на сейме вызывало всеобщее внимание, к его мнению прислушивались с уважением. И такого человека лишились православные Речи Посполитой именно в то время, когда их жестоко преследовали окрепшие при поддержке иезуитов униаты. Церковные братства, в которых были сосредоточены лучшие силы защитников Православия, оказались поставленными в условия постоянной борьбы против козней иезуитов и униатов, королевских грамот, полицейских преследований со стороны латинян. Из православных архиереев оставался в живых лишь Перемышльский епископ Михаил (Копыстенский), но по своему мягкому и уступчивому характеру он не мог быть деятельным руководителем народа. Кто же теперь встанет на защиту Православия в Западной Руси, подобно князю Острожскому? Этот вопрос волновал многих. Таким защитником неожиданно для всех стал скромный чашник воеводства Волынского Лаврентий Древинский.
Решившись на дело защиты православных, Лаврентий Древинский понимал, что обрекает себя на немилость короля, на вечное пребывание в скромном придворном чине, на козни и вражду со стороны иезуитов. Но у него была пламенная бескорыстная любовь к родной Церкви, ради которой он отказался от всех выгод дружбы с властями. Положение православных казалось безнадёжным, но Древинский сумел найти и оживить несокрушимые силы западнорусского православия. Он понял, что нечего рассчитывать на аристократию, подпавшую под польское влияние. Он не желал открытого восстания простого народа против Польши, хотя поднять этот народ было легко. Древинский обратил своё внимание на церковные братства, в которые входили представители всех сословий, и эту силу он направил на борьбу с унией самым законным путём в государстве – путём решения дел на сейме.
Сам Лаврентий Древинский был членом Виленского церковного братства. На съезде 1599 года он был избран одним из попечителей (провизоров), в задачу которых входило наблюдение за положением православных в разных областях государства. На родной Волыни он был видным человеком, постоянно избирался депутатом на сеймы. Постановлением съезда деятельность попечителей не ограничивалась одной только местностью, что позволило Древинскому стать во главе всего антиуниатского движения. На Волыни в начале XVII века было сильное православное дворянство, и большинство простого народа оставалось верным Православию.
На сейме 1607 года Лаврентий Древинский решительно выступил против притязаний униатского митрополита Ипатия Потея на власть над православными духовными лицами. Древинский обратился к законам Речи Посполитой, согласно которым возглавлять западнорусское духовенство могут только представители православной (греческой) веры. Также ни одно лицо не должно занимать двух государственных должностей. Мало того, что униатские власти обременены множеством духовных мест, так они ещё и силой отбирают должности у православных. Самые активные защитники унии не нашлись, что сказать против этих справедливых замечаний. Сейм постановил, чтобы на все церковные должности в Православной Церкви Западной Руси назначались лица только православного вероисповедания, чтобы никто не занимал в Церкви нескольких постов и наконец, чтобы православные и униаты жили мирно между собой. За нарушение спокойствия полагался штраф.
Но униаты нашли выход из затруднения. Они объявили себя представителями греческого вероисповедания! По всем остальным спорным вопросам они обратились к исполнительной власти – королевским чиновникам, у которых, конечно же, нашли поддержку. В 1608 – 1609 гг. Потей рассчитывал забрать у православных в Вильно не только Троицкий братский монастырь, но и все приходские церкви. Виленское братство немедленно разослало по всей Литве грамоты с призывом сопротивляться незаконным действиям униатского митрополита. Делегаты из Вильно отправились на сейм 1609 года. Древинский добился принятия постановления, которое должно было связать руки униатам. Согласно этому постановлению, православные и униаты должны были оставаться при том, чем в настоящее время владеют. Спорные вопросы выносились на суд трибунальный, назначаемый от сейма и независимый от исполнительной власти. На первых порах униаты действительно были ограничены в своих притязаниях. Положение православных могло бы улучшиться, если бы не затянувшаяся война Польши с Россией. Через Литву тянулись многочисленные польские дружины, направлявшиеся к Смоленску. Самоуправство и бесчинства военных делали невозможным какие-либо законные судебные разбирательства. Войска были пропитаны ненавистью ко всему русскому и православному. М. Коялович отмечает: «При таких обстоятельствах ничего уже не значили сеймовые постановления, – везде царствовала грубая, материальная сила, направляемая искусно многочисленною, разбросанною по всему государству иезуитскою партиею» [1, с. 75].
В 1612 году скончался последний православный иерарх – Перемышльский епископ Михаил (Копыстенский). На время православные упали духом и ослабили сопротивление униатам даже на сеймах. Но в 1620 году с прибытием в Киев патриарха Иерусалимского Феофана появилась надежда на восстановление православной иерархии. Древинский, бывший в это время уже старостой Виленского братства, понял, где можно найти опору для православия. Он обратился к казакам и получил поддержку у благочестивого, умного и энергичного гетмана Петра Конашевича-Сагайдачного. Казаки, прежде всего, взяли под свою защиту патриарха Феофана. Было решено добиваться у польского правительства законного разрешения на хиротонию православных архиереев. На сейме 1620 года в присутствии короля Лаврентий Древинский произнёс знаменательную речь, которую сохранила для нас история (речь Лаврентия Древинского на сейме 1620 г ).
Сначала Древинский рассуждает о том, как гонения от униатов укрепили православных, выявили верных и очистили Церковь от беспечных и порочных членов. Но затем тон речи меняется. Перед сеймом – представитель страдающего народа. Не смущаясь, он даёт полную волю давно накопившейся горечи. «Для предстоящей войны, – говорит Древинский королю, – вы, конечно, потребуете большую часть войска от народа греко-российского вероисповедания. Но если этот народ не будет удовлетворён в своих нуждах, то как может поставить свою грудь в защиту вашей державы?.. Боже живый! какие великие гонения и невыносимые оскорбления терпит за свою веру этот древний народ русский» [1, с. 76-77]. Далее он перечисляет поругания православных святынь от униатов, преследования духовенства за исполнение обрядов и смело укоряет короля за нарушение старинных прав и привилегий православных. В заключение Древинский требует, чтобы иерархия западнорусская по-прежнему была подчинена Константинопольскому патриарху. Но так как подобные требования не раз уже были предъявляемы и не выполнялись, то заканчивается речь угрозой: «Если же не последует на этом сейме совершенного успокоения народа и уврачевания таких тяжёлых его язв, то мы принуждены будем воскликнуть с пророком: суди ми, Боже, и разсуди прю мою!» [1, с. 77].
Эта речь сильно подействовала на сейм и на короля. В итоге была подтверждена конституция 1607 года: чтобы западнорусские иерархи исповедовали греческую веру. Также на словах было дано разрешение восстановить православную иерархию, вследствие чего и были поставлены патриархом Феофаном митрополит Иов (Борецкий) на Кевскую кафедру и ещё шесть епископов православных **.
Но иезуиты не смирились и, пользуясь тем обстоятельством, что разрешение восстановить православную иерархию не было зафиксировано письменно, убедили короля изгнать новопоставленных западнорусских епископов. Победа над турками под Хотином развязала руки иезуитам для новых гонений на православных. Как пишет Коялович: «православные стали жалеть, зачем не победили турки» [1, с. 78]. Особенно жестоко преследовались члены Виленского братства.
На сейме 1623 года Древинский снова выступил на защиту православных. Была составлена от всех православных к сейму просьба (т. наз. суппликация) «против неистовств унии и латинства». Полякам напоминалось о том, что по основным законам Польши в ней должна быть свобода совести. В пример были приведены король Стефан Баторий и гетман Ян Замойский, которые эту свободу соблюдали. С историческими примерами была сопоставлена печальная картина преследования православных, как полнейшее нарушение законов: «От унии происходят оскорбления, преследования, конфискация, приостановление судебных приговоров, лишения чинов, заключения в темницы, казни, изгнания из отечества и всё это делается над народом русским беспрестанно… владыка полоцкий (Иосафат Кунцевич)… запирает церкви, преследует священников, вырывает гробы православных и выбрасывает их тела на снедение собакам. О нечестие, о невыносимая неволя!» [1, с. 80].
Суппликация произвела такое впечатление на сейме, что депутаты всерьёз заговорили о примирении православных с униатами, для чего были созваны позднее съезды – один в Кобрине, в 1626 году, второй в Киеве в 1628 году. Лаврентий Древинский не участвовал в этих съездах. Он понимал, что примирения с униатами не будет, потому что православные не пойдут на уступки в вопросах вероучения. На Киевском съезде полоцкий архиепископ Мелетий Смотрицкий задумал вовлечь в унию всех православных. Собор осудил Смотрицкого за измену Православию.
Тогда униаты и католики организовали новый съезд во Львове в 1629 году, причём король приказал непременно явиться туда православным. Было направлено несколько делегатов, среди них – Лаврентий Древинский. Мелетий Смотрицкий всячески пытался привлечь его на свою сторону, но Древинский коротко и решительно сказал: мы имеем патриарха и постановления семи Вселенских соборов, а папы не знаем и не хотим знать.
В 1632 году умер «иезуитский король»[1, с. 81], как называет его Коялович, Сигизмунд III. Его сын Владислав был избран на польский престол. Молодой король признал законной православную иерархию, объявил о свободе вероисповедания. Лаврентий Древинский был делегатом сейма 1632 года, на котором принимались эти решения. Конечно, радость православных была недолгой, вскоре права их были попраны, гонения возобновились, но Древинский не дожил до этих страшных дней – он скончался в 30-х годах XVII столетия. Михаил Коялович отмечает: «В этом отношении он [Древинский] был счастливее князя Острожского, – оставил Церковь при правах и преимуществах и не видел нового её поругания» [1, с. 82].
Инокиня Ольга (Станкевич)
* Чашник – в старину боярин, ведавший винными погребами и подносивший напитки к царскому столу; придворный чин, должностное лицо на Руси, ведавшее напитками для княжеского стола, а также питейным делом и бортевым пчеловодством.
** Епископы: Смоленский Исаия (Копинский), Полоцкий Мелетий (Смотрицкий), Луцкий Исаакий (Борискович), Переяславский Исаия (Конисский), Холмский Паисий (Ипполитович), Владимиро-Волынский Иосиф (Курцевич).
1. Коялович М. О. Лаврентий Древинский, защитник западно-русского православия в XVII столетии // «Странник», 1861 г. – С. 69 – 83.